Палач группы «чёрных риэлторов» рассказал суду, как казнил людей в боровичской деревне Продолжаем рассказ о судебном процессе над группой «чёрных риэлторов», на совести которых семь загубленных жизней.

Палач группы «чёрных риэлторов» рассказал суду, как казнил людей в боровичской деревне Продолжаем рассказ о судебном процессе над группой «чёрных риэлторов», на совести которых семь загубленных жизней. Напомним, пятеро человек — Габиль Велиев, Гусейн Гусейнов, Сурхай Гейдаров, Эмин Салимов и Александр Аверкин — обвиняются в том, что в 2007-08 годах принимали участие в убийстве семерых человек, вывезенных из Москвы в боровичскую деревню Качалово, где жил в то время Гусейнов. Следствие и сторона обвинения полагают, что руководителем и координатором всего процесса был Велиев, живший в Москве и уже отбывший к тому времени срок за убийство. Ещё двоим участникам группы — Махиру Пашаеву и Жанне Паршук, заключившим досудебное соглашение о сотрудничестве, уже вынесены приговоры: мужчине назначено 24,5 годам лишения свободы, женщине —18,5 лет. Свои показания в качестве свидетелей на этом процессе Пашаев и Паршук дали ранее. Оба, в частности, подтвердили, что организатором процесса был Велиев, приходящийся Пашаеву двоюродным дядей. Кроме того, и в показаниях одной из свидетельниц прозвучало, что она осведомлена о руководящей и направляющей роли Велиева. Сам Велиев, однако, вину не признаёт. Именно он ходатайствовал о рассмотрении дела с участием присяжных. Сегодня суд приступил к допросу обвиняемых. Первым был допрошен Велиев. Как и в период следствия, признать себя организатором кровавого промысла он отказался — несмотря на уже прозвучавшие изобличающие показания. В своём монологе попытался представить себя добрым дядюшкой, который, как мог, помогал племяннику. А тот, неблагодарный, наговорил на него. Долго рассказывал о том, как Пашаев приехал в Москву из азербайджанского аула, как устраивали его на работу на рынок, как сам Велиев якобы не раз давал ему деньги — просто так, не требуя отдачи. Как говорил Велиев, сам он в ту пору занимался исключительно легальным бизнесом — торговал запчастями, имел торговые точки на рынках. И лишь случайно узнал, что племянник «занялся квартирами». На все вопросы государственного обвинителя Георгия Жукова касательно непосредственно предмета обвинения отвечал отрицательно. И, вероятно, даже переигрывал. С негодованием, в частности, отозвался о самом факте квартирных мошенничеств. А когда прокурор задал ему вопрос относительно того, почему не возражал, когда узнал, что племянник погряз в этом бизнесе, принялся выпутываться, заявив, в конце концов: он якобы не знал о том, что квартирному мошенничеству сопутствуют убийства. Если б знал, мол, сразу написал в Азербайджан родственникам, и парня бы забрали назад. Не спорил с тем, что бывали встречи в московских ресторанах и с Паршук, и с Пашаевым, на которых, по словам последнего, обсуждались детали планируемых преступлений. Но, говорил Велиев, беседовали только о природе, погоде и жизни в Азербайджане. Сегодня же суд допросил и человека, который, по материалам следствия, выполнял в группе роль палача — Александра Аверкина. На следствии он утверждал, что вынужден был исполнять указы «коллег», ибо и сам ранее стал жертвой мошенничества: его тоже обманом вывезли из Москвы, привезли в Качалово к Гусейнову. И периодически давали задания «ликвидировать» то одного, то другого — людей, которых ранее он никогда не видел. В ходе допроса Аверкина, однако, выяснилось, что дом в деревне Качалово был оформлен на него самого, в деревне его никто не удерживал. Но он совершал убийства. Согласно его нынешней позиции, потому что опасался за свою жизнь: «Я боялся. Говорили — и со мной разделаются». Аверкину был задан резонный вопрос: не пытался ли он уехать из Качалова? Он ответил: «Нет, я уже смирился». Что же до самих убийств, то Аверкин подтвердил: сам он собственноручно убил троих: при помощи верёвки, «которая всегда в кармане», удушил некую Александрову прямо на участке, где пас хозяйскую скотину, таким же образом умертвил и некоего Полякова. Ещё одним, казнённым Аверкиным, стал пожилой уже человек по фамилии Корчагин. Как объяснял Аверкин, ему сказали: надо, мол, сделать так, чтобы тот не вернулся в Москву. И он сделал. По показаниям Аверкина, сначала вывел пьяного человека в лес. «Шли, разговаривали, — рассказывал обвиняемый. — Вдруг мужчина начал нецензурно выражаться в мой адрес. А рядом была яма. Как-то так получилось, что я его толкнул. Посмотрел вниз: он не шевелился. Я испугался и закопал его. И пошёл дальше пасти скот». Как позднее установила экспертиза, Корчагин умер не от ударов, а от удушья: то есть обречённого Аверкин закопал, когда тот был ещё жив. Между тем, на предварительном следствии он совсем иначе рассказывал о деталях этой истории. Если сегодня утверждал, что указания давал некий К., который ныне в розыске, то в период следствия, прямо говорил о том, что команды отдавал Гусейнов. Тот самый хозяин «качаловских угодий» Гусейнов, который сегодня находится рядом — на скамье подсудимых. Тогда же Аверкин говорил и о том, что яма, в которую столкнул потерпевшего, была специально вырыта им заранее и имела единственное предназначение: стать могилой. По ходатайству прокурора Жукова, были оглашены материалы допроса Аверкина на предварительном следствии. Когда прокурор попросил объяснить, каковы причины изменения показаний, делать этого Аверкин не стал, воспользовавшись нормой Конституции, позволяющей не свидетельствовать против себя. Кстати, касательно того, что закопал человека живьём, в период следствия Аверкин говорил: «Мне было всё равно, жив он или мёртв». Сегодня же суд допросил и самого скромного в группе человека — Эмина Салимова, который практически не расстаётся с листком бумаги, за которым прячет лицо. Но он был предельно лаконичен — тоже воспользовался нормой Конституции и вообще отказался что-либо рассказывать. В соответствии с требованиями закона, государственный обвинитель ходатайствовал об оглашении его показаний периода предварительного следствия. Но в этом момент Велиев объявил, что очень болен. Судья Татьяна Пархомчук интересовалась, в чём именно выражается столь резкое ухудшение здоровья. Но Велиев настоял на том, чтобы вызвали «скорую помощь». Как пояснил уже после визита врачей в Новоблсуд государственный обвинитель Георгий Жуков, после осмотра медики не нашли никаких оснований для госпитализации Велиева. Поэтому показания Салимова периода предварительного следствия были-таки оглашены. «Тогда, — рассказал Георгий Жуков, — Салимов подтверждал, что, со слов Гусейнова, ему известно, что организатором преступного бизнеса является ни кто иной как Велиев. Кроме того, Салимов признавал, что непосредственно участвовал в пяти убийствах. Удерживал Полякова, когда его душил Аверкин. Ещё одного мужчину убил кувалдой, а другого ножом — при этом в обоих случаях людей вывозили в направлении Любытина вместе с Гусейновым. Эти трупы были сожжены, а потом обнаружены случайными грибниками. Лично задушил женщину, которая ранее сожительствовала с подсудимым Гейдаровым. Последней из жертв Салимова стала старушка, которой сначала он наступил на горло, а потом проткнул шею шариковой ручкой. После оглашения показаний Салимов в целом их подтвердил, но конкретизировать отказался». Поскольку, как определили медики «скорой помощи». никакой угрозы жизни Велиева не существует, процесс будет продолжен уже завтра. Впереди — допросы хозяина «боровичской фазенды» Гусейнова и обитателя Москвы Гейдарова, который обвиняется в том, что на заклание в Качалово привёз любимую женщину с московской пропиской.